Мой "москвич" и немного о "Молоте"

Это четвертый по счету патефон в моем владении. Когда-то у меня был красно-коричневый ленинградец 35 года, «Грампласттрест Н.К.Т.П.» - тот самый, с автоматическим «тормАз»-ом и черной бакелитовой «головой». Позже и одновременно с ним пляжник, который пробыл у меня недолго: даже не помню марки, как-то к нему не лежала душа, и я его на что-то обменял. Этим летом недолго погостил «Молот» в состоянии чуть выше среднего, доставшийся по случаю. Отреставрировал и продал вскоре после покупки этого москвича, т. к. патефоны люблю, но коллекционером себя не ощущаю – мне просто приятно обладать хорошим экземпляром в хорошем состоянии, а больше одного вроде ни к чему.







Сей аппарат был куплен недавно на Авито, и тоже в общем случайно, благодаря рассылке владельца, поскольку объявление у меня было в избранном. Продавался изначально за 10 т. р., и притом висел очень долго, что само по себе факт удивительный, если учитывать почти идеальное состояние. Но когда хозяин снизил цену до 8 т. р., я не выдержал, хотя «Молот» на тот момент у меня уже был.

"Молот":



Иногда у меня ощущение, что мне кто-то дает живительного направляющего пенделя – «Бери патефон, малохольный!» Т. к. и пластинки на 78 оборотов тоже нередко приходят ко мне сами и порой странными путями. Первая моя небольшая коллекция, штук 50, ушла в 2011 году в продажу вместе с ленинградцем: нужно было срочно докинуть денег на приглянувшуюся вещь из области другого хобби.

После этого я о патефонах долго не вспоминал. Интерес проснулся вновь нынешним летом, когда на местной «мусорке» я обнаружил 35 штук шеллачных пластинок в конвертах, большинство в отличном состоянии, но две среди них, к сожалению, треснувших. Комплекс подмосковных СНТ, где я живу круглый год, большой и довольно старый, первые участки тут начали давать в 50-х годах прошлого века. И в детстве, в 80-х, мне не раз попадались на местных тогда еще стихийных «мусорках» не только пластинки, но и патефонные моторы, а иной раз и патефоны той или иной степени убитости. Сейчас такое случается все реже: и время идет, и народ поумнел. Так что эту пачку пластинок, среди которых одна дореволюционная и несколько не самых частых советских, можно считать большой удачей. После этой находки у меня и появился «Молот», который мне отдал знакомый, получивший здесь в наследство дом, один из самых старых в поселке. У него же обнаружилось 20 с лишним штук пластинок, в частности одна с Утесовым, которую я очень хотел добыть.

Сравнивая эти три классических ПТ-3 – ленинградский, вятско-полянский и московский, отмечу, что приятнее всех, так сказать, дороже, сделан именно москвич. Обтяжка корпуса здесь выполнена аккуратнее даже на скрытых под декой участках, металлические детали хромированы, а хромовое покрытие, на мой взгляд, смотрится «богаче» никелевого благодаря более благородному холодному, голубому, а не желтовато-зеленоватому оттенку. Также понравилось несколько иное решение конструкции фиксатора крышки. С одной стороны, чтобы ее опустить, требуется лишнее действие, на рычаг-фиксатор надо сначала нажать; с другой, и это важнее, при таком конструктиве она неспособна захлопнуться от неловкого движения или самопроизвольно, повредив при этом адаптер или пластинку.

У «Молота», во всяком случае позднего, всюду прослеживается экономия на грани скаредности. Блок подшипника тонарма включает меньше шариков, рояльная петля крышки также крепится меньшим количеством шурупов. Детали автостопа, ручника и пр. из более тонкого и мягкого металла, и покрыты тоненьким слоем никеля. Железо диска тоже довольно тонкое, что пришлось компенсировать концентрическими ребрами жесткости, как на крышке консервной банки или на деталях «бубна» знаменитого ППШ-41, выпускавшегося тем же заводом. Как сэкономили на металле деталей мотора в сравнении с довоенными и «переходными» приводами, известно всем любителям. Ленинградец был сделан дороже «Молота», у него даже игольница была из никелированной латуни, однако в остальном все же несколько дешевле «москвича». Здесь имеется даже держатель пластинок под крышкой, хотя по моему личному мнению, хранить или тем более транспортировать таким манером шеллачные пластинки – варварство.

Несмотря на отличное состояние этого экземпляра, кое-какие работы с ним проделать все же пришлось. Иначе просто не могу: вещь для меня становится «своей», только если я к ней хотя бы слегка приложу руки, чего изделия массового производства, хоть и в разной степени, требуют всегда.

1. Мотор.

С ним все было хорошо, износ деталей крайне незначителен, пружина в порядке. Конечно, я его полностью пересмазал, т. к. смазка хоть и не сильно загустела, за долгие годы набрала на себя некоторое количество пыли. Отмечу момент, который уже где-то здесь отмечали до меня. Патефон завожу по классике, 33-34 оборота при полностью распущенной пружине, и при заводе на 18-19-м обороте рукояти она издает легкий короткий стук. Очевидно для этого есть какие-то общие чисто конструктивные причины, и поскольку мой случай, исходя из сообщений других владельцев, не исключение, я в них не вникал. У моего довоенного ленинградца был точно такой же мотор, отличие одно, известная шестерня здесь текстолитовая (или фибровая?), что как мне кажется позволяет назвать этот тип привода переходным. По-видимому, упрощения и удешевления "а-ля ВПО" ближе к 60-м неизбежно коснулись бы и ПТ-3 других заводов: просто не успели. Поскольку патефонную концепцию проигрывателя пластинок не смогла спасти даже идея патефона с электроприводом - наступала эра электрофонов и винила.

2. Корпус.

Как видим по фотографиям, с лидерином здесь все в ажуре. Так оно и было на день покупки. Никаких разлезшихся углов, пузырей и прочего. Патефон явно жил в домашних условиях, в сухости и тепле, и возможно, не слишком часто использовался. Тем не менее несколько мелких следов времени на обтяжке все же было – пара довольно длинных, но неглубоких царапин на крышке, словно проехались чем-то довольно тонким и тупым, и одна поглубже и покороче. Этот след отличался по цвету от общего цвета обтяжки, т. к. лидерин на участке примерно 3 см. процарапался до основы; пришлось отреставрировать этот участок с помощью ПВА «Столяр».



Также было сглажено до полного исчезновения тиснение на заднем левом углу крышки, участок примерно 4х3 см., словно там потерли каким-то «злым» растворителем. Исправил, восстановив рельеф посредством своеобразного «рисования» с помощью скальпеля, лезвие которого предварительно затупил и заполировал.





Эта «елочка» рисунок не самый частый и очень сложный - мозг можно вывихнуть в попытках уяснить его «ритм» и правильно отрисовать направление линий. Но с «бриллиантовым» рисунком было бы еще сложнее, поскольку выпуклые линии рельефа в нем преобладают над «впуклыми».

Все четыре участка после означенных процедур потребовали подкраски. Однако локальная подкраска привела бы лишь к изменению характера их заметности, а потому все же пришлось воспользоваться аэрозольной краской. Оправдание здесь у меня одно, слой из баллончика я нанес очень тонкий, кое-где даже градиентно, плюс к тому мне удалось довольно точно попасть в цвет: в итоге наружная часть обтяжки по цвету практически неотличима от нетронутой внутренней. Краска хорошая, автомобильная, из недешевых. Матовый блеск на фотографиях не из-за нее, просто поверхность лидерина дополнительно освежена восковым кремом для обуви.

Все суконные прокладки на брусочках, на которые опирается дека, заменил аналогичными из натуральной кожи той же толщины.

Попутно хотел бы сделать важное примечание для тех, кому приходится решать проблему пузырей, т. е. частично отслоившейся обтяжки ящика. Корпус моего недавно проданного молотовского патефона был в этом смысле в довольно печальном состоянии. Пузырей, местами весьма протяженных, было много и снаружи корпуса, и внутри на крышке. Но истинно заклинаю коллег: не надо при их устранении методом шприцевания использовать утюг, даже на минимальном нагреве. Это совершенно лишнее. И не только потому, что опасно для лидерина. А просто вообще не нужно. Все, что понадобится помимо шприца, это хороший ПВА, в верной пропорции разведенный водой (так, чтобы без лишних усилий продавливался через канал иглы), и самый обычный бытовой фен. Именно бытовой, а не строительный. Никаких грузов, кусков стекла с гирями, двухчасовых ожиданий и трепетных проверок, как оно там приклеивается, тоже не требуется. Основной алгоритм заполнения клеем полостей под пузырями обычный и давно отработанный. Набираем в шприц правильно разбодяженный водой ПВА – очень рекомендую «Столяр» или «Момент», это отличные марки для наших задач. Прокалываем шприцем пузырь, выдавливаем в полость необходимое и достаточное количество клея, а затем главное: просто умеренно прогреваем этот участок феном, одновременно разглаживая и прижимая поверхность ткани влажной тряпочкой во всех направлениях от центра вздутия. Тем самым также одновременно удаляя капельки ПВА, которые выходят наружу в разных непредсказуемых местах через лидериновую основу, иной раз довольно далеко от области пузыря. При использовании этой методы пузырь уходит моментально, лидерин приклеивается мгновенно и намертво, и, что особенно важно, гарантированно остается неповрежденным. С помощью фена я без проблем подклеил даже вырезанные гребенкой участки лидерина с внутренней стороны деки, хотя там из-за большего сопротивления материала как раз удобнее утюг. Но суть в том, что ПВА вообще-то изначально разрабатывался как клей, требующий для ускорения полимеризации источника тепла, поэтому эффективность и быстрота самого процесса при термообработке несравнимы с "холодной" склейкой.

3. Фурнитура

Опять-таки редкий случай: среди «железок» этого экземпляра не было ни одного тронутого ржавчиной шурупа и винта, ни одного заметного следа времени на хромовом покрытии. Только на замке крышки несколько неглубоких царапок, не бросающихся в глаза. Это все было очень приятно – особенно не люблю «убивать» шлифовкой и полировкой головки шурупов, т. к. при этом неизбежно уходит и гальваника, и характерные признаки «нечистой» обработки в виде концентрических кругов на шляпках.

Отдельно о резиновых ножках. Ножки здесь были так себе, довольно сильно потертые, даже «погрызенные» и сильно задубелые от времени. Поэтому я решил их полностью заменить. Подходящей резины у меня не нашлось – кто всем этим занимается, хорошо знает, сколько здесь необходимых вводных и как трудно подобрать подходящую резиновую заготовку. Зато нашелся отрезок черного шланга, который идеально подошел по диаметру.



Шланг на плашки нужной высоты нарезал, надев его на трубку, зажатую в патроне дрели. Потом вставлял в отверстия «пробки» из толстой листовой резины, высверленные трубкой меньшего диаметра, опять-таки в дрели срезал лишнее, и закруглял/шлифовал торцы уже одним общим «бутербродом».





4. Тонарм, адаптер, горн

Здесь все в отличном состоянии. Сплавная обойма признаков умирания не подает, мембрана родная, по сохрану - словно ангелы не дышали. Только заменил уплотнения, перед установкой бакелитовой крышки смазав их силиконом, тщательно отрегулировал поводок иглодержателя, и прокапал ПВА загибы язычков паука. Также одновременно с заменой суконных прокладок опорных брусков заменил и те, на которые опирается обвод горловины горна и фланец крепления тонарма. Кожа обеспечивает хорошую герметизацию, плюс этот блок я собрал не на сухую, а смазал все контактные поверхности густой силиконовой смазкой. Под лапки, крепящие горн к деке, также подложил кожаные шайбочки – все эти мелкие процедуры призваны исключить паразитные резонансы на определенных частотах. Подшипник тонарма перебрал и пересмазал по обычной методике, винты после регулировки зафиксировал капельками цианакрилата.

5. Заводское клеймо.

Оно было в неплохом состоянии, имелось лишь несколько мелких утрат в виде участков отслоившейся краски. Но раз уж сам аппарат выглядел почти как новый, был смысл чуток поработать и здесь. Использовать новодельную декаль в данном случае было избыточно, а специальность технического художника я получал еще в последние «аналоговые» времена, так что опыт в подобных ручных работах есть. Соответственно, навести тонкой кистью или несмываемым маркером ровную линию для меня проблема небольшая. В общем вопрос решал с помощью хорошей колонковой кисточки, «бронзовой» художественной краски и пентафталевых эмалей нужных цветов.



Ниже полностью восстановленное по той же методе клеймо пресловутого «Молота»: тут случай тяжелее, оно было более чем наполовину осыпавшимся.



6. Скоба-держатель пластинок

Похоже единственный косяк заводской сборки данного экземпляра – небрежная установка этого самого держателя. Одну проушину его крепления привернули несколько выше другой, и мне это мучительно резало глаз. Исправил путем переноса проушины ниже на несколько мм. Однако старое отверстие от верхнего самореза надо было как-то заделать. В принципе, можно было вставить на клею тщательно подогнанную деревянную или кожаную пробочку, аккуратно подрезать ее заподлицо и точечно подкрасить. Но поскольку выбранное мной решение обратимо, пошел иным путем: вырезал два полукружья из тонкого гетинакса, подклеил к ним снизу тонкую кожу, и подложил их под металлические проушины в качестве этаких декоративных накладок. В глаза они не бросаются и выглядят пристойно, задачу свою выполняют, посему пусть будет так.





Звучание у патефона очень приятное, глубокое, дребезга и проблем с плаваньем звука не наблюдаю. Автостоп также работает четко, хотя я и избегаю им пользоваться. В запасе у меня почти новая пружина и аж два с половиной не изношенных довоенных мотора, так что музыкальной машинке из прошлого, надеюсь, предстоит жить беспечально
Кстати об автостопе. В штатном варианте его рабочий кончик здесь представляет простой загиб под 90С к плоскости рычага, разделенный на 3 части проточками. Когда патефон жил у прежнего владельца, кто-то вставил между этими язычками полоску мягкого пластика, изогнутую буквой S. Не думаю, что это было заводским решением более мягкой работы автостопа. Средний металлический язычок в итоге «устал» и отвалился, пришлось усилить узел, напаяв на загиб Г-образную скобку из нержавейки.



Заодно несколько слов о реставрации ящика адски забарыженного летом «Молота». Обтяжка здесь, как уже сказал, была в печальном состоянии – все углы разошлись, много мелких продранностей и крупных пузырей. Сохранять «аутентичность» за счет унылого внешнего вида мне совершенно не хотелось, поэтому корпус после реставрации я решил покрасить. Получить приличный внешний вид здесь можно несколькими путями. 1 – Тщательно выгладить всю поверхность и нанести грунт и краску. Но просто гладкий крашеный ящик - тоже не лучший вариант. 2 – Сымитировать как-то исходную фактуру. Но на таком большом объеме поверхности – затруднительно: проще полностью перетянуть. Я пошел третьим путем: поскольку по историчности вида не загонялся, применил метод простой крупной фактуровки.





Сперва задул корпус и крышку краской из баллончика в 2 слоя, затем развел растворителем в нужной пропорции коричневую грунтовку ГФ-021 (она дружит с любыми эмалями в любых сочетаниях), и забрызгал ей корпус с помощью обычной жесткой кисти поверх красочной основы. Можно было и наоборот - сперва забрызгать грунтовкой, а потом задуть из баллончика, это вариативно; мне просто хотелось получить чуть иной цветовой оттенок капель. После полной полимеризации капли грунтовки становятся очень твердыми, а полученная фактура напоминает лидерин или скажем линкруст, правда с очень нестандартным рисунком.



Эту методу можно рекомендовать в случаях с очень печальными ящиками: главное ее достоинство в том, что дробная фактура поверхности работает по принципу камуфляжа. Она обманывает глаз, скрывая все неровности и небольшие дефекты - зрение и мозг устроены так, что за сложности мелких геометрических структур рисунка просто неспособны все их отследить. Аналогичными техниками я пользуюсь, когда требуется «обыграть» внешний вид старой мебели или деталей интерьера, только использую три и более цветов. В результате с поверхностей для глаза полностью «исчезают» не только шляпки гвоздей, неровности, заплатки или выбоины, но почти теряется даже фурнитура.







На одном из двух первых фото - дверь с длинной металлической накладкой, закрывающей следы от врезных замков – отверстия под личинки и шурупы и пр., но отыскать ее границы под фактурным камуфляжем затруднительно. И кстати, было бы по-моему прикольно оживить какой-нибудь безнадежно печальный корпус подобной раскраской: если мне такой попадется, обязательно сделаю.